- На сочинской церемонии вас представили как редактора телеканала "Россия-1". Так продвинулись по службе?

- На самом деле - учусь писать тексты. Параллельно стажируюсь как ведущая новостей, это и будет моей основной профессией.

- Вас уже выпускали в эфир? Чтоб с камерой - один на один?

- Пока нет. Рано.

- Когда обещают?

- Не знаю. Тренируемся, нам специально выделяют студию. Читаем новости перед камерой.

- Кто позвал вас на "Россию"?

- Нина Зверева, член академии "ТЭФИ", рассказала обо мне Эрнесту Мацкявичюсу: так и так, девочка вела церемонию в Сочи. С ней бы поработать. Он переговорил с Добродеевым.

- И вас пригласили?

- Да. Посмотреть, как выгляжу в кадре. Решили - вроде что-то есть. Вызвали на собеседование уже к самому Добродееву. Он спросил, читаю ли я газеты. Слежу ли за новостями. "Учиться придется три месяца. Готова?" - "Да!"

- Самый удивительный урок, который получили на телевидении?

- Там все удивительное - если учесть, что прежде я зарабатывала ногами. Бегала. Пока для меня каждая встреча с камерой - стресс.

- Почему?

- Никогда ее не любила, честно. Прежде снимали домашнее видео - так я уходила в сторону: "Меня не надо…" И на всех соревнованиях такое было. За тридевять земель обойду - только бы в камеру не попасть.

- Чтобы работать на телевидении, камеру нужно полюбить.

- Мне говорили. А я отвечала: у нас любовь односторонняя. Меня камера любит, я ее - нет. Но привыкла. Поначалу смотрела на нее не моргая, как мумия. Кстати, в Сочи мне очень пригодился мастер-класс по русскому языку. Хотя ошибки все равно допускаю. Например, в ударениях. Вот недавно в тексте попались слова баловень и баловать. Кто-нибудь объяснит, почему в первом случае ударение на первый слог, а во втором - на последний? В русском языке никакой логики!

- Комментировать пробовали?

- Нет. Предлагали работать в паре на соревнованиях по санному спорту, но я отказалась. Чувствую, пока не готова.

- Вы наверняка были равнодушны к футболу. Сейчас приходится вникать?

- Тяжеловато даются фамилии иностранцев. Но особенно намучилась с "Панатинаикосом". Как увидела название команды - обомлела. Преподавательница говорит: "Ударение на последний слог!" А мне не до ударения - вообще произнести бы.

- Как же вам "Кайзерслаутерн" дается?

- Еще не сталкивалась.

- Это он вылетел из бундеслиги. Но скоро вернется. Готовьтесь.

- Знаете, что самое сложное? Повторять одно и то же слово несколько раз. Я спотыкалась на "Манчестер Юнайтед". Или - "две тысячи четырнадцатый". Девчонки рядом упрощали - говорили: "МЮ". "Двадцать четырнадцать". Дыхание трудно было ставить. Вот вы умеете правильно дышать?

- Правильно - это как?

- Животом.

- ???

- Маленький глоток, который растягиваешь на целую фразу. Если читаешь текст - нельзя хватать ртом воздух после каждого абзаца. Все должно быть ровно. Да и голос у меня был писклявый.

- Сейчас нормальный.

- Это занятия. Становится ниже и ниже. Дыханием контролируешь, дышишь не через нос. Чтобы была четкая вибрация в груди. С вами разговариваю - и чувствую эту вибрацию. Но все пропадает, когда я очень радостная. Снова писклявый…

- Когда в последний раз было столько радости, что голос вернулся?

- Он возвращается ненадолго. Не помню, когда было.

- Вчера? Позавчера?

- Не… В субботу. С другом отправились закупаться для ремонта. Как же мы смеялись! В два часа ночи - за армированной пленкой!

- Действительно, смешно.

- На нас все продавцы глазели. А я набрала еще до кучи швабры, тряпки, моющие средства. Кассир на прощание высунулся, моему приятелю говорит: "Удачи тебе сегодня ночью…" Решил, что парень влип. До утра будет полы драить.

- Квартира в каком районе?

- На Щелковской. В журнале увидела фотографию бело-оранжевой комнаты. Понимаю, звучит дико - но хочу такую же. Еще нужен шкаф-купе вдоль стены. От потолка до пола.

- С зеркалами?

- Без. Причем переход хочу плавный. От оранжевого к белому. Полки должны быть словно пазлы. Придется шкаф и кровать делать на заказ.

- Вы так трепетно относитесь к квартире, которая не вполне ваша.

- Уже точно моя. Вопрос решен.

- Мы слышали, вам каждые пять лет необходимо проверяться - если встаете с коляски, жилье отбирают.

- Был такой момент. Но все утрясли. Теперь квартира моя, люди помогли.

- Вам дали, кажется, вторую группу инвалидности?

- Да, бессрочную. Ее не требуется подтверждать.

- Что же должно произойти, чтобы получить первую - если ваша только вторая?

- Понятия не имею. Такие у нас законы. Двадцать процентов трудоспособности. Я еще смеялась - за счет головы и рук? Пенсия у меня - 10 тысяч рублей…

- Когда в квартире аквариум во всю стену появится?

- Ой, это я погорячилась в интервью. Аквариум будет - но литров на 200 - 250.

- Вы же еще и собаку собирались завести.

- Пока ограничусь рыбками. С ними проще. Молчат, кормишь трижды в неделю да аквариум чистишь раз в два месяца. Красота!

- И когда новоселье?

- Надеюсь, весной. Не терпится уже стать самой себе хозяйкой.

- Управитесь в одиночку?

- Готовить, гладить, пылесосить я могу. Пыль смахнуть - тоже не проблема. А на генеральную уборку всегда можно кого-то попросить помочь.

* * *

- У вас интервью берут часто. А сами брали?

- Я недолго работала на Первом канале, в "Армейском магазине". Там было несколько интервью.

- Вот этот этап жизни мы упустили.

- Я была без контракта. Когда возник реальный вариант на "России", мгновенно согласилась.

- Интервью брали не у самых известных людей?

- Почему? У Владимира Сальникова, например. Очень приятный мужчина. Мы уже уходили, одевались - и тут он понял, кто я такая. А на первое интервью меня отправили к офицеру без ног. После "горячей точки". Я-то по себе знаю, как нелегко человеку, когда напоминают… Понимала, что он чувствовал, - и самой было тяжело. Задавала вопросы, а в них сквозили страх, неуверенность.

- Самое интересное знакомство за последнее время?

- С Шаваршем Карапетяном.

- О, это легенда! 17-кратный чемпион мира по подводному плаванию, который спас десятки людей. Где вы пересеклись?

- Нас пригласили выступить в школе на "Уроке мужества". Перед этим я наткнулась в интернете на статью, посвященную подвигам Шаварша, видела фотографии. Но при встрече не узнала. Догадалась, с кем сижу рядом, лишь когда услышала его рассказ. И была потрясена, насколько скромный это человек. Абсолютно без пафоса вспоминал, как вытаскивал людей из затонувшего троллейбуса, при пожаре в спорткомплексе, как уберег автобус от падения в пропасть… Четыре раза ему приходилось кого-то спасать! В школе Шаваршу сказали: "С вами опасно находиться рядом. Вы притягиваете такие истории".

- А он?

- Плечами пожал: "Я не специально…" Он невероятно обаятельный, с юмором. Потом мы сфотографировались на память. Я рассказала, что читала о нем. "А я о тебе читал, - улыбнулся он. - Вся семья тогда за тебя переживала…"

- На улице вас узнают?

- Случается. Часто вижу: узнали, но боятся подойти. Меня такое смешит. С другой стороны, что им говорить? О том, какая я сильная? Тут парень за мной из метро выскочил: "Вообще-то моя остановка через две. Дайте, пожалуйста, автограф". Взял - и назад в метро. А я - по своим делам.

- Знакомиться пытаются?

- Как-то в час ночи ехала от подружки, еле успела до закрытия метро. И тут парень подсаживается.

- Трезвый?

- Не вполне - но с ног не падал и одет прилично. Так он меня от "Марьиной рощи" до "Чистых прудов" проводил. Я уже не выдержала: "Ты никогда с девушкой на костылях не гулял?"

- И что?

- Замялся. А я продолжаю: "Ну и не надо тебе этого". Я слышу много теплых слов. Это приятно. Но порой холодно со мной общаются. И таких людей понимаю. Почему они должны душу передо мной открывать? Я ж тоже не открываю. Держу дистанцию. Каждому открывать - разорвут на части…

- От какой черты характера с удовольствием избавились бы?

- Вредная бываю. А самое ужасное - сперва говорю, затем думаю. Вот от этого точно пора избавляться.

- В чем проявляется вредность?

- Нужно что-то сделать, мне даже не лень - но вот нападает на меня: "Не буду, и все". Вредность!

- Значит, молодому человеку с вами не так просто?

- А у меня нет молодого человека. Не исключено, что как раз из-за этой вредности.

- С кем же ходите ночами по мебельным салонам?

- Это друг. Такой же полуночник, как и я. Позвонила: "Поможешь?" - "Не вопрос!"

- До аварии у вас молодой человек был?

- Нет. А после - тем более…

- Странно. На вас мужчины смотрят с восторгом.

- И все! Как в галерее - поглядели, пошли дальше.

- Наверное, боятся. Очень красивая девушка.

- Не знаю. Чем-то я не нравлюсь. Может, поначалу все хорошо, смотрят как на картинку - а потом общаемся, и что-то не складывается.

* * *

- За рулем вы недавно?

- Пару месяцев. Автошколу закончила летом. В октябре получила права. Первые три дня было жутковато. Инструктор мне говорил: "Идиотов на дороге полно. А нормальных водителей еще больше". С этой мыслью и езжу. Даю дорогу дуракам.

- Почему выбрали кроссовер?

- Сели с братом и написали характеристики - какая машина для меня удобнее всего? Коляска-то не во все влезет.

- Разве она вам нужна?

- Я хожу на костылях. Если недалеко - могу и без них. Но на всякий случай коляска стоит дома. Мне ж еще на пластику в Германию ездить. Там понадобится.

- В России не делают?

- Делают. Но зачем искать нового врача - если Махенс меня уже собирал по частям? Пусть продолжает. Судя по мне - хирург отличный.

- Мышцы, которые вам вырезали, - восстановятся?

- Нет.

- А пересадить на их место другие?

- Не знаю, до чего дошла медицина ХХI века. У Махенса спросила: "Вы мне тело сделаете? Форму?" Ответил - да. Когда начнут пластику - выясню, что да как.

- Что такое "пластика"?

- Шрамы и рубцы будут убирать лазером.

- Мы вычитали в интервью про 20 тысяч евро, которые сняла с вашего счета адвокат.

- Все вернула.

- Это мы знаем. Но тогда вы обронили - 20 тысяч стоит одна пластика. Неужели так дорого?

- Я сама долго допытывалась у Махенса - в какую сумму обойдется? Он сказал: "Приблизительно 15 - 20 тысяч". Но я так и не поняла - одна операция или несколько.

- Что врачи говорят?

- Никаких прогнозов. Я стараюсь на этом не зацикливаться. Не сравнивать с тем, как чувствовала себя, к примеру, два или три месяца назад. Нужно запастись терпением. И все потихоньку наладится. Хотя на сто процентов не восстановлюсь, это я и сама понимаю.

- Почему?

- Такая травма. Гангрена, перебиты все нервы. Сосуды сшивали заново. Стопа не шевелится.

- Металл вставляли?

- Да. Я до сих пор "пищу" в аэропортах. У меня есть справка на немецком. Жаль, не все его знают. Таможенникам говорю: "Хотите - обыскивайте, все равно ничего не найдете. Металл во мне…" Иногда просят костыли положить на дорожку - их изучают. А из Праги возвращалась с подружкой. Я ношу утяжку для живота. Чехи увидели - на талии что-то есть. Кинулись: "Минуточку! Сейчас подойдут…"

- И кто подошел?

- Мужик с лабрадором. Пса тыкают мордой в меня - он отворачивается. Его снова тыкают. Усадили меня в центре зала - стали искать наркотики. Народ вокруг глаза таращит.

- Неловко?

- Смешно!

- Костыли отбросите?

- Надеюсь. Но без них слишком велика нагрузка на ногу - надо с этим аккуратнее. Поэтому вес приходится держать. Еще из-за телевидения, конечно. Чтоб не быть хомячком в камере.

- Вес у вас изменился?

- Сначала прилично поправилась. Когда проснулась после аварии - было меньше пятидесяти.

- А до нее?

- 67. За время комы скинула почти двадцать. Мне же мышц много вырезали. Потом смотрела на фотографии под капельницей - вот так я выглядела в 16 лет.

- Настолько худенькая?

- Ну да, одно лицо. Набрала быстро, на реабилитации кормили очень вкусно. В марте 2011-го весила уже около семидесяти. Колобочек я была еще тот! Но привела себя в форму.

* * *

- Когда объявили номер вашего счета - к нему пытались подобраться мошенники?

- Пока мы с мамой были в Германии, брат в Москве все хорошо контролировал. Счетов было несколько.

- Теперь давайте про адвокатов. Как узнали, что та женщина-немка что-то сняла?

- Она сама сообщила - 20 тысяч евро взяла в качестве оплаты своих услуг.

- Огромное было удивление?

- Естественно! Я на эти деньги рассчитывала. Сумма для меня немаленькая.

- Обратились в суд?

- Нет, в адвокатскую контору. Ей пригрозили лишением лицензии, если не вернет деньги. А это для нее был бы конец. Сразу отдала.

- Наличными?

- Перевела на счет нашего нового адвоката. Тот - мне.

- А сколько стоили ее услуги в реальности?

- Она просила 46 тысяч евро. При том что писала письма, больше ничего. С нами даже не общалась.

- В итоге немке что-то заплатили?

- Я - нет. В самом начале федерация перечислила ей около 10 тысяч евро. Думаю, этого вполне достаточно. Прислала договор, за что сняла деньги, - там потом нашли такое количество ошибок, вы меня извините…

- Кто работает с вами сегодня?

- Константин. Русский, давно живет в Германии.

- Виновником столкновения признали арбитра Петера Хелля, который дал команду стартовать, хотя горел красный свет. Но вам не кажется, что Хелля сделали крайним?

- Я не вникала. Виновата немецкая сторона. Там и в рубке сидел мужик, между ними возникло недопонимание. Судья трассу не видит. Ему по рации передают, что все свободно и можно пускать экипаж. В общем, ответчика у нас три: Хелль, немецкая федерация - как его работодатель. Плюс Международная федерация бобслея и скелетона, поскольку все произошло в рамках международных соревнований.

- Почему суд растянулся на три года?

- Они никак не договорятся между собой, кто будет выплачивать деньги. Спихивают все друг на друга.

- О какой сумме идет речь?

- Это конфиденциальная информация.

- Ваше присутствие на заседаниях требуется?

- Слава богу, нет. Всем занимается адвокат. Да и что могу там рассказать? Я же ничего не помню.

- Совсем? По словам Владимира Бойцова, старшего тренера женской сборной, вы после удара оставались в сознании.

- Нет. Последнее, что помню, - как бежала к бобу. Это было 23 ноября. А очнулась 13 января. Врачи, палата. Поняла, что я в больнице. Страха не было. Но, услышав, какое на календаре число, испытала шок. Пару дней переваривала. Сразу посвящать в подробности аварии меня не стали. Всю правду узнала, когда морально была уже немножко подготовлена.

- Тот день, 23 ноября, потом прокручивали в голове?

- Если вы о каких-то дурных предчувствиях или знаках - ничего такого не было. Все, как всегда. Обыкновенный день, обыкновенная тренировка…

- Видео аварии существует?

- Нет. Тренировки на камеру не записывают.

- Тот же Бойцов обмолвился, что в первые минуты после столкновения представители команд сбежались - и никто не помогал. Все фотографировали вас на телефоны…

- Об этом не знаю. Мне рассказали, что один наш спортсмен снял все на видео и выложил на своей страничке в интернете. Это просекли. С ним очень хорошо поговорил другой спортсмен - и запись была удалена. Как с компьютера, так и с телефона.

- Вы в курсе, что за три недели до этого в Сигулде у Пашкова была схожая ситуация? Ему дали зеленый свет, когда не надо было, - трагедии избежали чудом.

- Что-то слышала, но без подробностей. Вот при мне в Сигулде на тренировке был эпизод. Мы с девочками перевернулись, докатили до финиша боб - оставалось вытащить его из желоба. Вдруг грохот. Смотрим, что на четырнадцатом вираже летит экипаж. Тренеры орут: "Быстро взяли боб!" Счастье, ребята рядом были. Они тут же подняли его через борт, и спустя секунду - вжих. Мимо пронесся чей-то боб. Девушке, которая сидела в рубке и по ошибке дала старт, влепили выговор. А я тогда сказала: "Если столкнутся два боба на трассе - это будет жестоко…"

- Пашков и Матюшко, которые на вас наехали, при встрече первое время отводили глаза?

- Я бы на их месте тоже отводила. Они врезались, поднялись и пошли - а мне за всех пришлось отдуваться. Хотя к ребятам нет претензий, уж они-то ни в чем не виноваты. Мы общаемся по интернету.

- Не хотите обратиться к молодым бобслеисткам: "Бросайте это дело, да поскорее"?

- Никогда! Бобслей не опаснее фристайла, горных лыж, "Формулы-1". Все, что произошло со мной, - роковое стечение обстоятельств. Кто-то и в луже может утонуть. Или сосулькой огрести по голове.

* * *

- Правда, что профессор Махенс вытащил вас с того света?

- Сам он заявил: "Один процент из ста, что после таких травм удается не только выжить, но и сохранить ногу". За десять месяцев, проведенных в немецкой клинике, у меня было более 50 операций. В какой-то момент врачи просто сбились со счета.

- Ужас.

- Первые месяца полтора после комы дались особенно сложно. Анестезия не заглушала жуткую боль, а увеличить дозу препаратов было нельзя. Сама поражаюсь, что все это выдержала… Ты знаешь, как сидеть, ходить - но ничего сделать не можешь. Учишься заново, словно ребенок. И когда кажется, что вроде бы идешь на поправку, какая-нибудь напасть отбрасывает тебя назад. То абсцесс и три очередные операции. То некроз пятки. Она-то меня и добила.

- Точный диагноз даже немцы долго не могли установить.

- Да, пока не выяснилось, что у меня аллергия на нитку, которая держала швы. Опять операция - и тут я сорвалась. Не хотела никого видеть, не отвечала на звонки, ссорилась с врачами…

- Когда отпустило?

- Рано или поздно все заканчивается. В том числе и депрессия. С помощью психолога сумела ее перебороть.

- Сколько вам пришлось лежать в палате, глядя в потолок?

- Не считая комы - с января до середины марта.

- Как не сойти с ума?

- Я пыталась разговаривать. Фенечки плела. Мне привезли бисер, чтоб моторику развивала. Приходилось вспоминать детство.

- Все лежа?

- Полулежа. Немножко приподнималась на спинку кровати. Мне фильмы носили, книжки, был интернет.

- Немец, который вам в больницу передал компьютер, так и остался неизвестным?

- Почему? Прекрасно его знаю. У меня там подружка, Оля. Она давно в Германии. Услыхав, что лежу в соседней больнице, минутах в двадцати езды, - пришла навестить. Начали общаться. Маму мою по городу возила, все показывала. Так вот, компьютер принес ее коллега по работе. С подключенным интернетом. Когда собралась домой - ноутбук вернула. На следующий год летом прилетала, мы встречались втроем - он, Оля и я…

- Немцы оказались нормальными ребятами?

- Вполне. Хотя некоторых соседок по палате я готова была убить коляской. Неприятные люди.

- Зациклились на собственной боли?

- Нет, другое. На улице тридцать градусов жары, по всей больнице двери нараспашку - и лишь у нас все замуровано. Их сдует, видите ли! А на улице ветра вообще нет!

- Но вы ж смириться с таким не могли?

- Я лежала у окна. Взяла да открыла. И захлопнуть уже никому не позволила. Те нажаловались медсестре. Но я ей сказала: не дамся.

- Обижались на вас?

- Конечно. Какая-то соплячка из России устанавливает порядки…

- Исходя из собственного опыта - что вы посоветовали бы людям, попавшим в беду? Как не опустить рук?

- Главное - должна быть цель. Сначала я жила мыслью о возвращении в бобслей. Когда осознала, что это нереально, поставила другую цель - забыть о коляске. А сегодня стремлюсь к тому, чтобы избавиться от костылей.

- Врачи не сразу сообщили вам, что травма несовместима с продолжением спортивной карьеры?

- Нет. Наверное, хотели, чтоб сама в этом убедилась. Может, и правильно. Я-то искренне верила, что у меня получится. Но в апреле 2010-го на реабилитации все стало ясно.

- Как пережили?

- Все было - шок, отчаяние, истерика. Стараешься держаться, но слезы иногда подкатывают. Недавно дома включила фильм, который в Латвии записали для меня ребята с телевидения. Я туда год назад ездила к девчонкам на сбор. И вот вижу, как с ними общаюсь, что на тренировках происходит… Пошла в ванную, поорала в полотенце, поплакала минут пять. Потом успокоилась, вернулась и досмотрела.

Хотя порой кажется: все, что было со мной в прошлой жизни, до аварии, - это сон. Я помню, что когда-то ходила, бегала - но ощущение, будто было не со мной. А на самом деле я всю жизнь такая. Три последних года перекрыли предыдущие. Но не засоряю мозг вопросами: "За что? Почему именно я? Как бы сложилась жизнь, если бы…" Все равно ничего не изменишь. Ну и зачем душу рвать?

- В церкви бываете?

- Не тянет. В Германии навещал батюшка из русского православного прихода. Но первый раз у меня были такие боли, что толком не поговорили. Позже он приехал на исповедь. И все же быть до конца откровенной я не смогла. А в Москве с момента аварии в церковь не ходила. Когда привозили Пояс Богородицы, мама предлагала посетить храм Христа Спасителя.

- Там же в очередях на холоде люди стояли по десять часов.

- Вот и я маме об этом сказала: "Мне еще не хватало ногу обморозить!" Она чуть ли не силой хотела затащить, но я уперлась: "Не поеду - и точка". Мама отправилась одна. Полдня провела в очереди.

- Ваши родители давно развелись. Отец в последнее время больше внимания вам уделяет?

- Лет десять мы вовсе не общались. У него другая семья. Изредка встречаемся. Но особой близости нет.

- А новые друзья за эти три года появились?

- Оля из Германии. Есть Света - сестра моей знакомой. До аварии виделись мельком. А потом Света навестила в немецкой больнице, и мы подружились. После аварии на многое я смотрю иначе. Ушли злость, ненависть. В сборной, например, не поладила с разгоняющей. Имя называть не буду. В Австрии незадолго до аварии вообще разругались вдрызг. Не поделили, кому боб из машины вытаскивать.

- Достойный повод.

- Вечером тренеры устроили собрание. Говорят, мол, у нас коллектив, надо помогать друг другу. А мы с девчонкой завелись и устроили такую перепалку, что тренеры уже пожалели о попытке примирения. Шум стоял на всю гостиницу.

- Откуда неприязнь?

- Да мы сразу не понравились друг другу. Типично женская история, которая переросла в войну. Забавно вспоминать - и с девочкой, кстати, сейчас очень хорошо общаемся.

- Писали вам в больницу со всего света. Доходили конверты?

- Открыточки. В основном от русскоязычных немцев. Мягкие игрушки присылали, статуэточки, всякие сладости…

- Все перевезли в Москву?

- Сладости у меня быстро заканчивались. Остальное привезла. Но до сих пор не распаковала.

- Почему?

- Жду новоселья. Буду доставать - и снова радоваться. Было много ангелочков, я же разбилась под Рождество. Плюшевые львы. Кто-то оставлял контактные данные - предлагали помощь. Но мне неудобно обращаться.

- Какая-то женщина вам в госпиталь прислала книжку про архимандрита Крестьянкина. Прочитали?

- Нет. Мне очень стыдно…

- Давайте напишем, что обязательно прочитаете?

- Конечно, прочитаю! В машине у меня лежит сборник рассказов Чехова. Кто садится - поражается: "Чехов?! Ира?!" А что такого?

- В пробках читаете?

- Нет, вечерами. И в очереди к доктору. Сижу и смеюсь… Еще благодаря Мацкявичюсу открыла для себя Довлатова. Купила несколько книжек - "Наши", "Заповедник", "Компромисс". Такое удовольствие! Довлатова хочется перечитывать снова и снова.

* * *

- У вас щека проколота, нос…

- И язык!

- Когда успели?

- Еще до аварии проколола - уши, язык, пупок. Когда вышла из комы - о-па, ничего нет. Все из меня вытащили. И все заросло. Пришлось заново прокалывать. Перед очередной операцией воевала с докторами: "Снимай!" - "Не сниму…"

- На чем сошлись?

- Что снять надо - но в дырочки вставят пластик.

- Из языка тоже вытаскивали?

- В языке у меня тогда ничего не было. Просыпаюсь, подходит анестезиолог: "Мы правильно вставили сережки? Верхняя дырочка свободна?" Я пощупала: "Как свободна? Нет! Давайте-ка, перевешивайте…" И он сам все перевесил. А язык поехали колоть вместе с моим физиотерапевтом, Катрин. В городок недалеко от Кенигзее.

- Больно?

- Нет. Больно нос прокалывать. До слез. После языка не шепелявила, но "р" с трудом давалось. На съемках, конечно, все снимаю. Кроме шарика из языка.

Однажды девушка-анестезиолог меня везет из предоперационной - показываю ей язык. Так она высовывает свой - у нее проколот! Посмеялись. Обычно после операции первый вопрос: "Как вас зовут? Как самочувствие?"

- А вас о чем спросили?

- Я сама задала вопрос: "Где мой пирсинг?" - "Понятно, девочка. Все в порядке…"

- Добродеев пирсингом не попрекал?

- Он не знает. Язык-то у меня не особо видно.

- Теперь узнает.

- Перед камерой буду вынимать. А во время тренировок необязательно.

- Как планируете отмечать Новый год?

- Еще не решила. Давно заметила: чем он ближе, тем меньше хочется праздновать в шумной компании. Думаешь даже, может, лучше как медведю - уйти в спячку под куранты? Хотя лет семь назад, помню, друзья зазвали на тусовку. За полчаса до начала Нового года мы с подружкой еще мерзли на остановке в ожидании троллейбуса. В квартиру влетели в последнюю минуту. Погуляли весело. Когда все уснули, говорю хозяину квартиры: "Андрюш, я прилягу на диванчике". А он смотрит жалобно, как кот из мультика про "Шрека": "Ир, а кто посуду помоет?"

- Дрогнуло девичье сердце?

- Да. В итоге он с приятелем сломанную в туалете дверь чинил, а я у раковины простояла до утра. С того дня мечтаю о посудомоечной машине. Ничего более ценного для кухни не придумано.

- Какие еще у вас мечты?

- Прыгнуть с парашютом. Или с тарзанки. Заняться рукопашным боем - для самообороны. Побывать в Канаде - почему-то эта страна меня притягивает. Но отправлюсь туда после того, как освобожусь от костылей.

- В вашей нынешней жизни много интересного, и мрачные мысли, наверное, уходят?

- Вы правы. Работа на телевидении, ремонт, вождение - для меня это все новое. И приносит удовольствие. Еще я научилась радоваться каждому дню.

- Знали, что у вас такой характер? И столько испытаний способны выдержать?

- Нет. Но если честно - лучше бы и не знала…